1 января 1995 года
15:45 Опеченский Посад. Погода по-прежнему, как в апреле, но сегодня, слава Богу, пошел снег и уже не так скользко. Новый год встретили у Наташи. Кроме нас там были Егоровы, Вера с Володей. Скучно посидели перед телевизором, поминутно переключаясь с одного канала на другой. Домой отправились в четвертом часу утра. Слегка подмораживало и асфальт блестел под фонарями как кварц или антрацит.
2 января 1995 года
Праздники прошли в хмельном чаду и день сегодняшней— не исключение. Занесло меня к Коле Бабурину, я просидел у него до глубокой ночи. Мылись в бане, собственноручно Колей обустроенной, пили водку, разговаривали… Говорить с Колей непросто. На всякое суждение у него свои резоны. Движимый бесом противоречия, он говорил и говорил свое, причем с армейским косноязычием, длинно и скучно. Сам я далеко не Цицерон, но меня так и подмывало помочь ему довести мысль до конца.
3 января 95 года
14:00 Окуловка. Выехали из Посада на двенадцатичасовом автобусе. Костя с Павликом решили заехать в гости к младшей из Русевых (не знаю как её зовут) на улицу Южную, куда она зазвала их на чай. А я отправился через весь город в надежде на попутку. Слава Богу, нашлись добрые люди, довезли меня до вокзала, и вот я пишу эти дорожные записки, рассеянно слушая вагонные разговоры. На одной скамейке играют в карты, подложив вместо стола затянутую в целлофан гитару, на другой мирно выпивают, на третьей — “кушают”… Кукарекет в картонной коробке под лавкой петух, веселя пассажиров и особенно пьющую компанию. “Эва желанный-то” — восклицает всякий раз старушка, сидящая по соседству и хохочет заразительным трескучим смешком
От поездки в Посад осталось тягостное чувство вины, обиды и недоумения. все выходит у меня как-то боком, нескладно.
4 января 95 года
День пробегал по городу без пользы и цели. Жалко потерянного времени, жалко утренний безмятежности и ощущения силы, — все это я растерял мимоходом, но больше всего сожалею о потерях душевных, о глохнущей памяти, которая уже не бередит прошлое, а гуляет где-то поблизости, убаюкивая совесть. Я ведь, в сущности, жестокий человек и дальше своего носа ничего видеть не желаю. Чужая боль не причиняет мне больших беспокойств. Я быстро привыкаю к ней и черствею до бесчувствия. Когда-нибудь я поплачусь за это, да уже и сейчас я начинаю платить по этим давним счетам. Так мне и надо!
Грустно, одиноко, чувствовать себя виноватым и слабым. Зачем оправдываться, если сам знаешь чего ты стоишь и что чьи-то вольные и невольные обиды и упреки справедливы.
5 января 95 года
03:50 Все еще не сплю. Рылся в своих архивах, возился на кухне— время ушло. Приготовил подарки для Люды (ей сегодня исполнилось 45 лет), и только недавно лег ….
6 января 95 года
02:20 Вымыл посуду с праздничного стола. Устал, как пес. Не от мытья посуды, конечно, а от суеты приготовлений, застольных разговоров и пьянства. Господи, как надоела мне праздность!
Алексей Иванович Певцов принес телеграмму. Я угостил его рюмкой водки с холодцом и предложил кофе. Рюмку А. И. выпил с удовольствием и от кофе не отказался, сказав только, что “кофий нынче дорог” “Кофий” он пил как чай, из блюдечка. а когда закончил — церемонно положил чашку на блюдечко боком, сопроводив сие действие рассуждением о том, что раньше он переворачивал ее, но ему сказали, что это некультурно и он теперь кладет её на бок.
Апостол означает посланник
Амвон — восток
7 января 95 года
18:20 Рождество Христово
встречали с отцом Дмитрием и его семьёй. Они явились к нам прямиком со службы, а мы к приему гостей были еще не готовы и суетились, бегая из кухни в комнату и обратно. Мирон, не раздев шубы, направился смотреть кукушку в часах. Варя побежала спрашивать губную помаду, а вера с отцом Дмитрием засуетились с подарками.
За столом все говорили одновременно, дети то и дело просили то одно, то другое …
В первом часу приехал Костя, замерзший с дороги и прямо с корабля угодил на наш рождественский “бал”. А только мы засобирались провожать гостей, звякнул звонок и вошла красивая, улыбающаяся Ира. Ушла она уже в седьмом часу когда стемнело, следом за ней прибыл Павлик.
8 января 95 года
Единственное событие дня— старый фильм по телевизору. В первый раз “Дворянское гнездо” я смотрел, помнится, в солдатском клубе Борне-Сулинова. Было это летом, за год до заветного дембеля. Я тосковал по дому, рассказывал Вовке Ефимову были и небылицы про свои любовные похождения и воображал себя этаким Чайльд Гарольдом. Вспомнился сейчас и запах казармы, и гулкая прохлада клуба, и зной, летний зной чужой незнакомой страны…
9 января 95 года
Ребята уехали на электричке. Я вознамерился поработать, но явился Виктор, возвестивший о своём приходе требовательным звонком и от намерений моих ничего не осталось. Посидел он недолго. Я, как мог, намекнул ему на свою занятость, но чаем гостя, однако, напоил, тяготясь его присутствием и не зная, что сказать в следющую минуту.
10 января 94 года
23:40 Расшифровываю записки Лебедева Тимофея Васильевича. О войне он писал просто и без затей, но местами настолько коряво и без подробностей, что без литобработки никак не обойтись. Ломаю голову, выстраивая фразу, и мучаюсь собственным косноязычием, мешающем мне столь же просто и понятно выразить чужую мысль.
11 января 95 года
К отцу Дмитрию приезжал Владыка, наделавший своим визитом переполоху в семействе. Позвонил Шкодникам часа за полтора до приезда архиерея, и они забегали, засуетились. Как раз в этот момент к ним зашла Люда и батюшка попросил помочь матушке Вере принять гостя. Побыл он у них недолго, от выпивки отказался и о цели своего визита не сказал ничего. Посмотрев церковь и иконы, пообещал приехать на Николу, дал 200 тысяч для больной девочки и уехал на своей машине. …
12 января 95 года
03:25 Время ночью летит стремительно. Недавно сел за машинку, а уже четвертый час и пора бы ложиться, чтобы не валяться в постели до обеда, к чему я привык в последнее время.
17:45 Зачем-то перечитал «Предварительные итоги» Юрия Трифонова. И подумал, что надо продолжить мне свой «Обратный счет» и довести его хотя бы до какой-то законченности
13 января 95 года
02:45 никуда не выходил. От сидения за машинкой ломит левый бок, тягостно на душе от того, что работаю я медленно и плохо даже чужой текст редактирую небрежно. Своего давно ничего не пишу и со страхом думаю о том, что надо отдавать долги и писать то, что давно задумано и просится на бумагу. Для этого потребуется усилие над собой, а я давно притерпелся к своим слабостям и не мешаю им распоряжаться собой и своим временемю
03:30 Никак не лечь вовремя. Ночь летит, как летучая мышь, быстро и бесшумно. Не успею сесть за работу, не успею обложиться книгами, как кукушка моя возвещает о приближении утра, которое начинается для меня так поздно. Настоящее утро, с синими, тающими сумерками я благополучно просыпаю и поднимаюсь только тогда, когда синицы надоедят мне своим назойливым стуком, обклёванная повешенный на веревке кусок сала, когда со звоном и уханьем станут заколачивать сваи в мерзлую землю (что тут, интересно, собираются строить), а по радио уже с десяток раз передают грозные сводки из Чечни. О Чечне и войне, развязанной в России, говорить не хочу— слишком это болезненны и страшно. Не страшно только государственным мясникам. Им не жалко пушечного мяса. Бабы в России новых нарожают.
04:00 Написал Сашке письмо
19:50 А днем он позвонил и сказал, что завтра выедет 183 поездом в Москву с Ульяной, навестить там у Эдика и, может быть, выпросить его на несколько дней, и тогда они приедут к нам, а потом в Опеченский Посад.
21:00 Грустно и тяжело на душе, а отчего— не знаю. Собственная душа— потемки. Поди в ней разберись
Заходил в редакцию, поздравил коллег с непривычным еще днем печати (в 1703 году в этот день вышел перый номер Петровских ведомостей), а заодно и со странным праздником— старым новым годом. Удивительно то, что у нас празднуют и то, что отменили, и то, что вновь ввели в разряд праздников. Так было с церковными днями. И Пасху, и Троицу, и Рождество праздновали при любой власти. Так теперь повторяется с бывшими красными днями.
14 января 95 года
03:30 В «Ведомостях» вышла моя статья о взрывах ракетных шахт в Демянском районе с фотографией Кочевника, но почему-то без его подписи. Я сдавал статью с двумя подписями. Обидится и не поверит, что я тут ни при чем. Назвали ее по своему «Брошенная цитадель». Пусть так…
Зимой, когда мечет и всхлипывает странно думать о том что…
18:00 Засурский, поставревший, с бр (неразб.) на щеках, разговаривает с Вл.Молчановым. А в остальном он остался тем же Засурским в потрепанном костюме, в сбитом набок галстуке, каким я его помню. И пахнуло из этого короткого телевизионного интервью событиями десятилетней, нет-одиннадцатилетней давности. Москва была совсем другой, все было другим… И сейчас, когда я смотрю по телевизору «Иронию судьбы», несколько эпизодов этого фильма снимали у торгового центра и возле ДАСа, я вспоминаю как смотрели его в кинозале Сашей Волковым и Володей Колбуновым, как ревел и аплодировал зал, когда показывали арку нашего дома—катамарана. Этого эпизода еще не было.
15 января 95 года
04:20 Сегодня я поставил абсолютный рекорд: посмотрел по телевизору четыре фильма. У меня гудит от них голова, и я так устал, точно весь день мешки ворочал.
Днем звонила Ольга Лаврова
14:35 Сашке сегодня исполнился 41 год. Позвонил домой и запятая чтобы поздравить маму с днем рождения сына, а заодно и сообщить, чтобы ждала его на днях. Но… трубку подняла Тоня. Поговорили.
В одинадцатом часу ночи позвонил в Москву. К телефону подошел Санька. Я поздравил его с днем рождения.
Оказывается Володя Михайлов попал в больницу с каким-то сложным переломом
Вот такие невеселые дела. Лежит он в депутатской больнице. Больше об этом не известно ничего. И, если бы не молдаване, пущенные сердобольным Володей на постой, Сашке с Ульяной негде было бы ночевать. Он созванивался со Махмудом Эсамбаевым и только после этого каким-то сомнительным телефонным путем попал в володины аппартаменты
16 января 95 года
03:20 Привычка засиживаться допоздна и сегодня помешала мне лечь вовремя. Устал. И все судя ты, от неумения делать дело спокойно, без паники и страха не успеть, не сделать или сделать плохо. Дела наваливаются на меня лавиной. Я ничего не успеваю. Этот меня и мучит.
12:55 Продолжаю пребывать в суете. Занимаюсь всякой чепухой вместо Того, чтобы сесть за письменный стол. А сейчас ещё надо собраться в редакцию.
16:10 В редакции тихо. Мишка, нахлебавшись пива, отправился домой спать. А я пытаюсь работать. Но в голову ничего не лезет, я попусту сижу за машинкой
17 января 95 года
Утром позвонил Саша. Они с Ульяной проехали в Посад. Мы с Костей пробираемся туда на электричкой и автобусами.
В Боровичах около часу ждали на автостанции. Холодно было там, и я в своем сером сюртуке мерз нещадно. Сашу с Натальей встретили ещё по дороге к дому.
18 января 95 года
Болит голова. Всю ночь просидели Сашей в кухне, вмеру выпивали, вспоминали детство… Спать легли уже в седьмом часу утраю
Сашка поразил меня зрелостью и глубиной мыслей своих. Иногда он находил более точные и ёмкие слова, чем я. И вообще он сильно изменился за эти несколько месяцев. Приехал он в роскошном (в полоску) костюме, в новой куртке с капюшоном, в новой рубахе. И выглядел, надо сказать, весьма импозантно. Появилась нем уверенность, сила, внутреннее равновесие.
Сходили на кладбище, постояли у наших могил, выпили водки, зашли к тете Вере… Мороз загнал нас домой. Вечером мылись в бане, истопленной Мишей
19 января 95 года
До Малой Вишеру добрались благополучно. С перелучского автобуса пересули на окуловский, а там— на электричку. Люда нас не ждала. Пришлось сходу определяться в помощники, чтобы накормить гостей как следует. Вечером пришла Надежда, оказавшаяся, в общем то, некстати. Так мы толком и не поговорили. В суете и спешке на разговоры времени у нас не хватило.
Вечером позвонил Гриша и сообщил, что Донченко собирается предложить мне работу в университете. Знаю только, что предполагаемая должность— пресс-атташе а что это такое— я толком не знаю.
Крещение или Богоявление.
20 января 95 года
Рано утром на московском поезде уехали Костя с Павликом, а через полчаса на Мурманском поезде— отбыли Саша с Мариной. Я проводил их на вокзал, помахал рукой на прощание. И отчего то жалко мне стало бедного моего брата— он уезжал в чужую и чуждую ему сторону с дочерью, которая, как кошка дикая, шипит на него, на вопросы не отвечает и глядит исподлобья. Нет нигде ему радости и покоя. Помоги ему, Господи! Спаси и сохрани его, слабого и доброго душой! И дай ему силу, Господи, терпения
21 января 95 года
Суббота. Днем приходил пьяный Миша, выпил у нас рюмки 3 водки из затрясло его крупной дрожью. Я напоил его чаем, уложил на диван, но он соскочил, как Ванька— встанька и снова его заколотило. Говорил он кто здраво и остроумно то путано и бессвязно.
22 января 95 года
Володина мать вернулась из Москвы. Она сказал, что у Володи сломана лодыжка, что упал он где-то около метро ВДНХ, да еще потом добирался до дома. Нога опухла, но теперь опухоль постепенно спадает, и гипс ему наложили уже постоянный. В палате рядом с ним лежит раненый в ногу журналист, на руках которого умер немецкий репортер из журнала “Штерн”.
23 января 95 года
16:05 Морозы сменились метелью. Метет, как в феврале. От неподвижного сидения за столом болит бок и хочется размяться, пройтись по заснеженным улицам.
Вечером прилег после ужина и заснул богатырским сном. а когда пробудился,— в комнате было темно. Оказывается метель, разбушевавшаяся к ночи, наделала дел. Свет погас. И только железная дорога, как всегда, сияла фонарями.
Около двенадцати прибыл с московским поездом Костя. Он вошел, стряхивая с шапки и сумки снег. Математику он, слава Богу, сдал на четверку.
24 января 95 года
16:00 Время летит стремительно, точно под гору катится. Переделал для Мишки материал из “Провинциала” про старушку. Машинка отвратительная, печатает бледно, да еще и заклинивает ее то и дело. намучился с ней.
25 января 95 года
01:40 Собираюсь завтра в Новгород, если дозвонюсь до “Провинциала”
19:20 Татьянин день. В Московском университете сегодня гуляют и ДАС, наверное, гудит веселья. Ясно представился шум и запах общаги, голоса, смех… Господи, и с тех пор пробежала уже больше десяти лет! Другой там, совсем другой народ, другая Москва, другое время… и разговоры другие, и отношения внутри студенческого братства,— сам воздух в Москве теперь, кажется, другой
26 января 95 года
02:15 Пишу пьяненьким. Татьянин день неожиданно пришлось встречать в гостях. Позвонил Миша Алексеев и пригласил на день рождения. Отказать было невозможно, и мы отправились на Красноармейскую.
Миша пел под гитару Высоцкого (ему сегодня тоже день рождения), голос у Миши оказался приятным, и запятая слушая его, я невольно вспоминал годы молодые и то, как слушал тогда еще полузапретные песни, и душа рвалась незнамо куда не хотелось осчастливить весь мир
… чтоб жизнь не уходила вечность бесследно” Чехов (из письма)
27 января 95 года
12:30 Мокрый снег, зарядивший с ночи, так и сечет
28 января 95 года
Одиночество действует у меня, как дурман.
Космополитизм— разновидность шовинизма. Навязывание чужих рецептов и обычаев другим этносам
Кутузов, Суворов, Тургенев, Тютчев, Шереметьев — фамилии ордынского происхождения
Возраст нашего суперэтноса 800 лет. Надлом обозначится после войны 1812 года
29 января 95 года
Воскресенье. Мокрый снег пополам с дождем. Сыро, мозгло и тоскливо
30 января 95 года
07:25 Холодно, темно и сыро. Спать хочется. Лег вчера около трех, задремал нескоро, долго ворочался, а когда, наконец, уснул, надо было вставать. Ровно в шесть заехал Игорь, и вот мы уже в Гари, ждем Магомеда, поедем в Хвойную за стружкой.
В уши назойливо лезть какая то эстрадная дребень, которую всю дорогу крутил Игорь и сейчас крутит. Пишу при тусклом свете уличного фонаря и вспоминал как мельтешил и суетился снег
12:35 Хвойная. В конторе не души — обед.
Надпись по французски. “Управлять — это предвидеть” Наполеон
23:00
Тема Первопроходцы. Арендаторы и фермеры первой волны. Чего только не фантазировали они: выращивать пони, сажать женьшень, выращивать карпа в прудах…
В деревне Мельница Окуловского района, Наташа Жарова рассказывала, семья арендаторов в пятый или шестой раз переезжала из района в район, получала ссуды, получала технику, и жила в свое удовольствие. Ничего не сеяли, не сажали. Дом — развалюха. Жили грибами и ягодами, соки из диких яблок гнали и продавали в Питере (Робинзоны от сохи “Робинзон в Висленевом острове”) Красивейшие места. Озеро Льняное в 3 км. Деревни Песчанка, Привольное, Мельница
Даже знаменитые Кушнеревы оставили на девять семей все шесть коров из всего стада.
“Робинзон с Кисельного берега”
Один чудак, родственники у него в США богатые, скупал земли, собираясь разбогатеть. Они ему денег дали и он у мужиков скупал за бесценок земли как задолго до разговоров купли продажи земли. Два института. Вставал поздно. Часам к 11 поднимался и принимался за работу. Орудие труда— вилы и лопата. Скосили ему траву, он грабли держать не умеет, а стал стог метать— смешно и грустно. И такой человек приехал поднялась сельское хозяйство.
Анат. Ник. Крымов рассказывал, директор межхозяйственного лесхоза
Из Хвойной приехал в восемь вечера. Устал, в ушах какой-то противный шум, точно я до сих пор еду.
31 января 95 года
00:30 Костя приехал с новороссийским поездом и, похоже, собирается захворать. Вечером жаловался на головную боль, большой свет его раздражал. Но завтра, тем не менее, собирается в Новгород.
А у меня до сих заснеженная глушь перед глазами. Серая, метельная мгла, мельтешение снега в жидком свете автомобильных фар, дома и деревья, деревья и дома — глухие, темные, ни света в окошке, ни собачьего лая… Утонувшие в снегу заборы, печальные контуры бань и полузанесенная снегом дорога. Волки подходят к деревне и шастают по сугробам, пугая скотину и заставляя собак выть и рычать от страха. Утром хозяева застают волчьи следы.
Символы. Сколько неосознанных значений скрывается за ними? Без символов невозможно постичь мир. Их язык ясен и понятен даже ребенку. Роль символов играли мифы и сказки. Ну чтобы не стать пленником символов и говорить собственным языком, нужно разгадывать их потаённые смыслы, разгадывая заодно и себя, поскольку мы для себя тоже символы, тайна которых сокрыта.
Почему-то я думал об этом дорогой, да не додумал. И мысли этим ничто иное, как словесная труха. Я устала хочу спать
{Написано почерком другого человека}
Это осень поет — и приходит в твой дом.
Горький воздух ее ты глотаешь с трудом.
И над омутом темным восходит луна.
И глядишь, и тоскуешь… А кровь холодна
26.10.94