2 февраля 94 года
Доделываю третью часть Костиных “Писем из Англии”. Завтра надо ехать в Новгород, сдавать материал в секретариат
3 февраля 94 года
Новгород. Стужа великая. Мороз за 20 с ветром, секущим без всякой жалости. Не спрятаться от него, не укрыться. Пока бежал от вокзала до редакции, продрог до костей. Беззлобный и всем всегда довольный Ю.М., принял от меня мою многострадальную писанину, заключив её в тощую папку. Коли Модестова еще не было, он пришел позже. Поговорили с ним довольно мирно, с февраля он пообещал увеличить жалованье, если газета к тому времени не испустит дух, как, например, “Позиция”. Профсоюзы отказываются давать на нее деньги и все, выходит последний номер.
В морозы все кажется другим. Длиннее и мучительнее кажется дорога, пустыннее и неуютнее – город, а время тянется медленно, превращаясь в вязкую, застывающую массу.
Холодное вино, спирт, перемешанный с черной смородиной
4 февраля 94 года
В электричке холодно, пара валит изо рта. Листаю первый том Ивана Ильина, купленный по случаю в подземном переходе. Удастся ли выкупить и остальные девять домов?
5 февраля 94 года
Суббота. Мороз так и не спадает. В автобусе холодно, на автостанции не усидеть и я, чтобы скоротать время, отправился к Николаевым. Домой приехал в пятом часу, когда гости уже были сыты и пьяны. Так я и не поговорил толком с Федором Егоровичем. Они вскоре засобирались и уехали. А я сходил в баню к Степановым и занялся разбором бумаг на столе
6 февраля 94 года
Пытаюсь работать. Дому у меня это почему-то плохо получается. В библиотеке трачу уйму времени, роясь в книгах и журналах, потом продолжаю то же занятие в собственном кабинете.
7 февраля 94 года
Понедельник. Сходил в книжный магазин, прошёлся по Посаду, выглядевшему сегодня на редкость празднично и вернулся домой за книги и бумаги.
8 февраля 94 года
21:15 Свет погас. Пишу при слабом свете свечи. Подсвечником служит поллитровая банка, поставленная на стопку книг. В керосиновой лампе разбито стекло. Подстать освещению мелодия из оперы Глюка “Орфей и Эвридика”, которую я слушаю сейчас с легкой грустью.
{Выписки о женской красоте, Пьер де Бурдей, Конфуций}
9 февраля 94 года
00:50 Мороз, как и обещали синоптики, усиливается. Провожал Наташу и на обратном пути бежал вприскочку, чтобы не замерзнуть. Руки в шерстяных перчатках стыли
13:35 Окуловка. Боря Клочкин помог добраться до Боровичей с попутной машиной, я успел на Опеченский автобус и теперь вот жду, когда отправится электричка. Мороз пока что вполне терпимый, градусов десять – пятнадцать, не больше.
15:00 Сон. Приснилась мне армия, рота связи, в которой я когда-то служил, смутно похожая на нашу казарма. Какие-то разговоры, беготня с автоматами, стрельба… Много стерлось в памяти, заспалось. Помню, что я прыгал с какого-то обрыва с парашютом. Но парашют почему-то не раскрылся и я сбежал вниз, хватаясь руками за ветки каких-то стелющихся кустов и растений. Помню чувство легкости и свободы, испытанное при этом, помню еще один прыжок теперь уже с вертолета и помню, что мне было не страшно и я спрашивал (я был там как корреспондент) все ли могут прыгать с высоты. Хмурый молчаливый инструктор в военной форме только кивнул в ответ на эти слова и сделал слабую попытку улыбнуться.
{Выписки из Н.Бердяев, “Самосознание”}
10 февраля 94 года
День пропал. Миша Зиминов пришел с (неразб.), который он брал у меня на выходные, и сидел до трех часов дня, надоев мне до чертиков пьяной своей болтовней. У него вылетел передний мост и говорит он теперь картавой шепеляво…. Друг мой по этому поводу не очень горюет, пьет горькую и говорит одно и то же. Он не замечает моего молчания, ни о чем меня не спрашивает, но не из деликатности, а исключительно по причине равнодушия к моей жизни и к тому, что выходит за рамки его представлений обо мне и обо всем, что не касается его напрямую. Грустно это. Мне нестерпимо скучно с ним, а ему, наверное, со мной.
Письмо от М. Я в отчаянии – С. опять пьет, опять все пропивает, я боюсь за него и молю Бога, чтобы он наставил его на путь истинный, спас и сохранил. Господи, помилуй его!
Когда человек утрачивает интерес к своей жизни, ему уже ничего не интересно, и чужая жизнь ему также скучна, как и своя собственная.
11 февраля 94 года
1:25 Холодно. На градуснике сейчас минус 25. Греюсь под отражателем
Вечером. Сходил к Омарову, договорился насчет поездки в Передки. может быть, хоть заработаю на этом немного.
# ”Гербарий и панно” книгу с таким интригующим, непонятным названием я купил в К (неразб.) (так мы называли книжный магазин), решив что это сказка про принца и принцессу – так красиво она была издана: вся обложка в желтых и красных листьях. я еще не знал, что такое “Гербарий” и что такое “Панно”, читая это слово с ударением на первом слоге. А купил я понравившуюся мне книжку на медную наличность, сэкономленную по копейке
12 февраля 94 года
Суббота. Весь день, как червь книжный, роюсь в бумагах. Работаю медленно, ужасно медленно. Руки не слушаются и печатаю и я с бесконечными ошибками и опечатками. Это меня раздражает и работа от этого идет еще медленнее и хуже.
{Выписки}
13 февраля 94 года
02:25 Посмотрел по телевизору чеховского “Дядю Ваню” с Евгением Лебедевым, Олегом Басилашвили и Зинаидой Шарко.
14:35 Солженицын А.И. (из телепередачи)
“Кто сказал, что XX съезд открыл глаза? Он открыл глаза коммун. элите, интеллигенции, но не крестьянству
Теория агрессивности информации
“Малые знания удаляют от Бога большие— приближают к нему”
Ф.Бэкон
Странное я переживаю состояние. Коротко и сухо можно называть его утратой интереса к собственной жизни. С некоторых пор я не поспеваю за нею и временами мне кажется, что это не я, а совсем другой, мало знакомый мне человек, встает по утрам, пьет чай, умывается, читает, стучит на машинке и глядит в окно, не замечая ни белизны снегов, ни морозных узоров на стекле, ни утонувших в сугробах заборов… Все какое-то ненастоящее, временное, неинтересное,- так бывает на вокзале, когда ожидание затягивается
14 февраля 94 года
03:40 В Англии сегодня празднуют день святого Валентина, который почитается как покровитель влюбленных
22:10 Миша Зиминов звонит. Надоел до чертиков. “Денег нет, надо зубы вставлять, а я не знаю где и у кого занять денег… Это какой-то кошмар, Володя”
15 февраля 94 года
3 часа ночи. Сретение Господне. Спать мне остается часа полтора. На первой электричке уезжаю в Окуловку. В Веребье меня должен поджидать Николай Иванович или Алексей Васильевич. Дальше поедем машиной, если, конечно, все будет благополучно.
06:10 Обшарпанные вокзальные стены. Электричку все еще не подают
16 февраля 94 года
Мошенское. Ужасно болит голова. Лежу пластом, в глазах лиловый туман. К вечеру кое как встал, побрился, прошелся по магазинам и опять лёг. …
17 февраля 94 года
Опеченский Посад. Головная боль преследует меня, как наваждение и наказание за все мои грехи. Терпеть нет уже никаких сил, но я терплю. Таблетки не помогают.
18 февраля 94 года
Пятница. Сегодня я живу, не веря до конца в избавление от боли. она еще не прошла и сторожит меня в укромных уголках мозга, готовая в любой момент вспыхнуть и начать все сначала.
{Выписки из дневников Пришвина М.М.}
Всю ночь снился Костя. Мы разговаривали с ним очень долго. Получалось, будто он приехал на каникулы и должен скоро уезжать назад. А вечером я позвонила в Малую Вишеру и Люда сказала, что от Кости пришло большое письмо, что он скучает, боится завалить английский (за четыре часа надо написать два сочинения) и что на каникулах уезжает с Алексом Бруксом в Йорк
19 февраля 94 года
18:15 День выстоял, как на заказ, ясным и солнечным. Утром сходил в баню, попарился
20 февраля 94 года
Малая Вишера. Вот я и дома. Доехал благополучно, если не считать поврежденного ненароком локтя. Что-то там хрустнуло, рука болит, если неловко ее поверну. До Окуловки нас с Павликом довез Валера Степанов (впрочем, Павлик поехал с ним дальше, до Новгорода), я успел на десятичасовую электричку и дорогой читал очерк Викентия Викентьевича Вересаева “Жена Пушкина”. Очень любопытный очерк. Н.Н. по мнению В. была женщиной весьма недалёкой, и к поэзии была совершенно равнодушна и ко времени знакомства с Пушкиным имела о нём, как литераторе, весьма смутное представление, поскольку Пушкина совсем еще не читала.
В. редкостно ограниченный человек. Говорить с ним совершенно неинтересно и ни о чем. к тому же он совсем не склонен слушать, как человек, привыкший делать не размышляя.
21 февраля 94 года
00:50 Устал той тупой и глухой усталостью, которая не оставляет
Вечером. Дома меня ждал ворох писем: от Кости, от Володи Михайлова, от Ольги Лавровой, а сегодня пришло еще одно заграничное письмо— от Андрея Бабина. Наконец-то он откликнулся на мою еще осеннюю бандероль, отправленную с дочкой Антонины Георгиевны Леной.
22 февраля 94 года
21:50 Неожиданности случаются чаще, чем бываешь к ним готов. Днем позвонили из Мошенского и предложили написать историю района. “Мы тут подумали, В.П., и решили, что никто лучше вас её не напишет.” Говорила со мной Константинова из администрации, а я её помню – высокая костистая женщина, вот только имя и отчество запамятовал. “Мы уже раза четыре начинали её, а до конца ни разу не довели. мы вам конечно заплатим, если вы согласитесь. материалы возьмите в музее.”
Лег вчера поздно, в пятом часу утра и встал сегодня, разбитым и больным, тоже поздно, в одиннадцатом часу. Я не люблю так поздно вставать, день вылетает из обоймы, как винтовочный патрон, выстеленный вхолостую. Поди догони его.
23 февраля 94 года
02:30 День защитника Отечества – так теперь, оказывается, называется этот праздник. Но день пока что не выбрался из потёмок ночи, и до него еще надо дожить.
Написал письмо Андрею Бабину и Леше Нилову, начал письмо к сыну. А надо еще ответить Ольге Лавровой, Лизе Цветковой, Марине, Володе Михайлову
03:00 Очень долго пишу я в этой тетради и все никак не успеваю дописать её, хотя, надо сказать, она мне порядочна надоела и менее терпится начать новую, сорок шестую.
Михаил Захарыч Захаров
Держит сейчас одну черную (?) кобылу Мальку (у него все кобылы Мальки). Белую продал цыгану, а тот уже продал дальше, сославшись на то, что жена у него ушла и лошадь ему теперь ни к чему
Жеребенка М.З. обменял на теленка и выкармливает его в конюшне рядом с Малькой. Платят ему за Мальку 30 тысяч. “Но дело не в деньгах, пенсия у меня хорошая – 130 тысяч, хватает. Я за лошадь держусь. Пока надо человеку шевелиться, потуда есть у него и силы.”
Отец Дмитрий. “В детстве ему приснился Христос— Спаситель. Он пас овечек. А Дм. все смотрел на него. И когда Спаситель погнал овечек, он пошел вслед за ним. И Спаситель сказал: “Ты будешь будешь служить мне.”
24 февраля 94 года
05:00 Только что закончил четвертую часть Костиных записок. на этот раз получилось чуть меньше обычного— строк 200 с хвостиком.
Володя звонил, торопил с материалами. Надо все бросать и печатать. Иначе не успею.
25 февраля 94 года
4 часа ночи. Косте исполнилось 18 лет. Он давно спит, окна в Вествуде не горят, английская ночь навевает ему, м.б., русские сны. А я вот бодрствую. Только что кончил возиться с холодцом, вымыл мясорубку и кое-что из посуды. Пора спать. Завтра, вернее уже сегодня много дел. Вечером приедет Павлик с шестичасовым автобусом, придут Таня с Ирой, если Ира поправится к вечеру.
Весь день хлопотал по хозяйству. Некогда было сесть к машинке, хотя меня так и подмывало продолжить начатую вчера работу.
Около семи приехал Павлик, а еще через полчаса коротко звякнул звонок и на пороге появились Таня с Ирой с огромным тортом и рыбным блюдом с названием “Мимоза”. Но не успели мы выпить за Костю, как затрещал телефонный звонок и звонил Сашка, и я так обрадовался его голосу, трезвому и разумному, что толком даже не слышал, о чем он говорил. А говорил он, что позвонил только что Косте и поздравил его с восемнадцатилетием, что все у него нормально и недели через две он может быть приедет. Весь день у меня сегодня ныла за него душа, не раньше, не позже, а именно сегодня я получил от нее еще одно жуткое письмо.
В начале одиннадцатого дали Англию и я услышал в трубке родной и близкий голос сына. Экзамены сдает “терпимо”, как он выразился, “мог бы и лучше”.
26 февраля 94 года
12:35 “В наши расчеты не входило преимущество долгой жизни”. Читаю “Стужу” Юрия Власова, находя в этой не всегда ровной автобиографической повести немало полезного для себя. Эта фраза тоже оттуда, но кому она принадлежит, Ю.П. не уточняет.
“С год я гнил неприятием жизни…”
Так он переживал смерть отца. Я прекрасно его понимаю, потому что сам пережил нечто подобное после смерти Коли Лаврова. Смерть отца я еще плохо осознавал и пережил ее с большим и мучительным опозданием
“Нужно повиноваться истине, а не большинству”
Я, кажется, снова на грани болезни. Насморк, тяжесть в голове, ломота в костях. Сопротивляюсь этому как могу, но пока без большого проку
Сходили с Павликом в церковь. Народу на службе было немного, в основном все старушки. Отец Дмитрий, заметив нас, прислал за мной мальчика, прислуживавшего ему. “Пойдёмте, вас батька зовет” – сказал он, потянув меня за рукав. я последовал за ним, отворив Царские врата и перекрестившись. Павлика о.Дмитрий принял за Костю. Вчера его весь день мучил фотокорреспондент из “Сельской нови” фотографировал как я картошку чищу, как огурцы открываю, венчание фотографировал, воскресную школу. обещал фотокарточке прислать. В журнале они появятся не скоро, в седьмом номере
27 февраля 94 года
02:40 Вознамерился поработать, закончить Костины записки, но впал в некую рассеянность: все у меня валится из рук, все ищу и не нахожу. Тот настрой на работу, которую меня был, прошел, размотал яего в суете и требуются усилия, чтобы вернуть себя в то напряженное, незнающее отдыха состояние, которое так нечасто бывает у меня. Я, к сожалению, малообразован и никак не могу перерасти рамки обывателя средней руки.
7 марта в Новгород приедет мистер Савэдж, а 1 апреля в Москву прибудет Елена Ильинична. Надо будет ехать туда и туда.
28 февраля 94 года
07:10 Автостанция. Большая оранжевая луна на празднично синем сукне утреннего неба как большая жирная точка в конце, поставленная с нетерпением первоклассника, наконец-то закончившего домашнюю работу. Послезавтра мне стукнет сорок четыре года. Странно, но я никак не могу привыкнуть к своему возрасту и окончательно осознать, что скоро пятьдесят, а так там и конец жизни не за горами.
Сегодня тихое морозное утро без надоевшего ветра и легкий, разлетающийся под ногами, снег, по которому так хорошо прокатиться на лыжах. Сколько же это лет не катался на лыжах? По-настоящему, с детства.
{Выписки о дуэлях.
“Тройная формула человеческого бытия: невозвратимость, несбыточность, неизбежность”
“Гневайтесь, но не согрешайте”
Апостол Павел
}
12:05 Получил в бухгалтерии скудные свои денежки, сдал секретариат все, что привез в этот раз, обзвонил всех, кого мог обзвонить и отправился в город. Новгород был еще в морозной дымке, но любоваться его красотами у меня не было сил. Знобит.
15:05 День разгуливается, тепло и солнечно, а мне все равно холодно и голова болит до красного тумана в глазах
20:20 Зашел к Вовке и остался у него ночевать. У него и пишу сейчас, слегка выпивший, пока хозяин хлопочет на кухне. Наглотался таблеток, но они что-то не помогают. да и спирт, замешанный на бруснике, к сожалению, мне не помог. Смертельно хочу спать.