Жаль, что её мало снимали в кино!
А точнее, почти не снимали. Короткий сюжет из кинохроники тридцать седьмого года не в счет. Мелькнуло в кадре милое девичье лицо, вспыхнуло белозубой улыбкой и… пропало в череде других лиц. И только люди, близко знавшие её, могли узнать в юной курсантке Батайской лётной школы Ольгу Лисикову…
Зато все узнавали её по неповторимой манере взлетать и садиться на учебном самолете «У-2», которым она управляла с присущим ей неуловимым изяществом. Узнавали по ослепительной, как у Любови Орловой, улыбке, по безукоризненно сидевшей на ней лётной форме, по щегольским сапожкам и летящей походке…
Когда самолет Лисиковой замирал на зеленом поле ленинградского аэродрома, бортмеханик не спешил принимать машину. Он знал: прежде чем покинуть кабину, лётчице надо снять бигуди, которые перед каждым полетом она умудрялась накрутить, надев поверх них лётный шлем с наушниками и очками, поправить прическу и подкрасить губы, чтобы спуститься с небес землю во всей своей неотразимой красе.
С её грацией, с её артистизмом она могла бы сниматься в кино, в самых сложных ситуациях легко обходясь без дублера, могла стать примой любого театра… Все ей давалось легко, играючи, лучше всех. В летной школе, которую закончила с отличием, она быстро и неутомимо бегала, метко стреляла, хорошо играла в теннис и бильярд. И при этом оставалась нежной и женственной…
Трудно было поверить, что эта хрупкая женщина с безупречной прической, милым голосом и неотразимой улыбкой легко справляется не только с «небесным тихоходом» «У-2», но и с тяжелым «Дугласом». В историю Второй мировой войны старший лейтенант Ольга Лисикова вошла как единственная в мире женщина-командир крупнейших американских транспортных машин ЛИ-2 и СИ-47.
Зеркальце, бигуди, платье вместо уродующего фигуру лётного комбинезона… Всё это не мешало Ольге Лисиковой, безо всяких скидок на слабый пол, быть классным лётчиком, с которым считались самые именитые асы гражданской и военной авиации.
В составе особого звена, в которое входили только лучшие летчики Северного территориального управления Гражданского воздушного флота, она доставляла из Москвы матрицы центральных газет, которые в тот же день печатались в Ленинграде, «водила» воздушные экскурсии, которые устраивались тогда для взрослых и детей. Десять минут полета над самыми красивыми местами Ленинграда. Билет на такую экскурсию стоил два рубля пятьдесят копеек. Кого только не было среди экскурсантов: пионеры и комсомольцы, политкаторжане, чиновники из министерств и ведомств, работники культуры… Самой странной была воздушная экскурсия, которую устроил для своих активистов городской центр слепых. Вернувшись на землю, незрячие экскурсанты долго не могли поверить, что под ногами у них не зыбкое и ненадежное воздушное пространство, а твердь земная…
В «Финскую», в самые лютые холода Ольга Лисикова вывозила с передовой раненых и обмороженных, сажая санитарный «У-2» то на краю заснеженного поля, то на лесной поляне – где придется, и взлетая под кинжальным огнем противника.
Трудно, наверное, привыкнуть к вечному риску, к состоянию зыбкого балансирования между жизнью и смертью, оставаясь при этом слабой женщиной с пудреницей в кармане. Ольга Лисикова привыкла. И все ее друзья-мужчины привыкли видеть в ней не только голливудскую красотку в безупречно сидящих на ней армейских гимнастерках, но и надежного товарища, которому можно доверить самое сложное задание.
И она выполняла такие задания. Доставляла к линии фронта консервированную кровь, почту, боеприпасы, вывозила из-под обстрела раненых…
Трудяга «У-2» – «небесный тихоход», «кукурузник», «огородник», «ночной бомбардировщик» – как только ни называли его, служил в войну и почтальоном, и фельдъегерем, и санитаром… Переоборудованный для перевозки раненых, он поднимался в воздух и при ярком солнце, и при ясной луне, и при низкой облачности, и ночью темной, когда приходилось ориентироваться по полотну железной дороги, по реке, смутно белеющей внизу.
На таком тихоходе из прифронтовой полосы в тыловые Боровичи Ольга Лисикова доставляла раненых. А обратно везла в осажденный Ленинград медикаменты, продукты, письма.
– Каждый полет мог обернуться любой неожиданностью, – вспоминала Ольга Михайловна в своем последнем интервью. – Летали, как правило, без сопровождения истребителей, на предельно низкой высоте. И, бывало, сталкивались с «мессерами». А для них тихоходный «У-2», «рус-фанер», «кофейная мельница», «летающая парта» – лёгкая добыча. Маленький самолетик с красными крестами на фюзеляже… Красный крест для немецкого аса, как красная тряпка для быка. И начиналась охота, исход которой всякий раз, казалось бы, был уже предрешен. Чем ты можешь ответить врагу, если у тебя раненые на борту, а из вооружения – только офицерский пистолет в кобуре? Бывали случаи, когда подбитый санитарный самолет, с трудом посаженный на лесную поляну или на картофельное поле, немцы добивали уже на земле, не оставив в живых ни летчика, ни раненых…
С таким «асом» я и столкнулась однажды в небе под Малой Вишерой. И мысленно прощалась с жизнью, когда картинно, как на стрельбище, «Мессершмитт-109» зашел в хвост и изготовился к стрельбе.
И в эти последние, как мне казалось, мгновения вспомнила, как в детстве играла с отцом в шахматы, как лазала с ним по деревьям, училась плавать… Многое вспомнила… Всю свою юную жизнь: Батайскую летную школу, которую закончила в тридцать седьмом, Финскую войну, эвакуацию раненых и обмороженных на таком же «У-2», вспомнила мужа-летчика, воевавшего на другом фронте, маленькую дочку, оставленную на попечении сестры…
Вспоминаю все это, а сама прижимаю самолет уже и не к земле, а к воде, петляя меж крутых берегов узкой в этих местах Мсты… И в последний момент буквально «нырнула» со своим самолетом под обрыв. И очередь, пущенная «мессером», прошла вхолостую, над кабиной, слегка задев хвостовое оперение…
Как чуть не врезалась в железнодорожный мост, резко взяв ручку управления на себя, как увидела на том берегу обломки догорающего «мессера», не сумевшего в азарте атаки выйти из пике, как посадила самолет на полевом аэродроме в Веребье, как долетела в конце концов до Боровичей, благополучно доставив раненых в один из городских госпиталей – Ольга Лисикова вспоминала уже смутно, как сквозь сон… И долго потом отмахивалась от друзей-товарищей, просивших рассказать, как удалось ей «сбить» бронированный, вооруженный скорострельной пушкой и двумя крупнокалиберными пулеметами немецкий истребитель юрким, как воробей, «У-2»…
Из наградного листа Ольги Михайловны Лисиковой от 22.02.42 г.
«За время Отечественной войны летчик Лисикова налетала 367 часов 10 минут, вывезла из прифронтовой полосы 57 раненных бойцов, командиров и политработников. Доставила к линии фронта – крови – 600 кг, почты – 900 кг, боеприпасов – 1650 кг и спецгруза – 1000 кг. Перевезла командно-политического состава – 149 человек.
При выполнении летных заданий несколько раз встречалась в воздухе с самолетами противника, но всегда уходила из-под обстрела умелым маневрированием своего самолета.
За отличное выполнение оперативного задания имеет благодарность от командования 55 авиадивизии.
За быструю доставку вооружений и боеприпасов в сложных метеоусловиях имеет вторую благодарность от командира оперативной группы подполковника Добыш.
Достойна правительственной награды ордена «Красная Звезда».
Орфография документа сохраняется