Дневник. Тетрадь 44. Январь 1993

1 января 1993 года

23:05 Вот и новый год.  Трещат морозы под 30°, из дому носа не высовываю. Жмёмся к печке, сидим у телевизора, предаемся обжорству и праздности, которая постепенно на нет сводит намерение поработать не рождественских каникулах.  На работу нам, если не ошибаюсь, восьмого января.  Но поедем мы с Людой четвертого.  Не пишу, не читаю, какая-то тоска и пустота на душе.  Телевизор осточертел, от застолиц уже тошнит, и сам я себе осточертел своим неумением противостоять праздности.  Мой сын, в отличие от меня, занят делом: учит английский 

2 января 93 года 

14:40 Мороз спадает, сегодня уже минус двенадцать, но зато с ветром. Утром ходили с Костей за водой на колонку и ничего праздничного на площади не обнаружили. Ободранная без игрушек и лампочек, ёлка сиротливо торчала у кинотеатра с одной только нелепой красной звездой на макушке. Народу ни души, тихо и пусто. Только ветер носится по улицам, осыпая забавы ради, иней с проводов и деревьев. 

Вечером неожиданно собрались в баню, оказываясь она сегодня работает; но пришли мы к шапочному разбору, баню уже закрывали и пустили нас из милости немного покобянившись для порядка.  Я побежал в парилку, пару там еще хватало и я насдавал на радостях, напарился каким-то драным веником, наскоро вымылся и вышел из бани другим человеком, с ощущением чистоты и свежести. Однако в этом счастливом состоянии я пробыл недолго, поздний ужин с пельменями и самогонкой вернул все на свои места и вот уже пять часов утра, 

3 января 93 года 

и я не сплю, грею самовар на кухне в валенках на босу ногу, в трусах и костиной куртке, надетой на майку.  На душе все та же пустота, тот же мрак. За окнами клубится хмурая морозная ночь, самовар шумит, вот-вот закипит, забулькает и я буду пить чай, раздумывая: топить печку или погодить?  Других мыслей у меня нет, и слава Богу 

5:40 Включил настольную лампу в костиной комнате.  Он спит себе, посапывая носом, а я коротаю остаток ночи как могу.  Нашёл у Веневитинова стихотворение, созвучное тому, о чем я сейчас думаю.  Написано оно «На новый 1827 год» 

Так снова год, как тень, мелькнул,
Сокрылся в сумрачную вечность
И быстрым бегом упрекнул
Мою ленивую беспечность.
О, если б он меня спросил:
«Где плод горячих обещаний?
Чем ты меня остановил?» —
Я не нашел бы оправданий
В мечтах рассеянных моих!
Мне нечем заглушить упрека!
Но слушай ты, беглец жестокой!
Клянусь тебе в прощальный миг:
Ты не умчался без возврату;
Я за тобою полечу
И наступающему брату
Весь тяжкий долг свой доплачу.

Вот чем озабочен был 22х летний Дмитрий Владимирович Веневитинов, еще не знавший, что этот год станет в его жизни последним, что не доживет он до дня своего рождения 14(26) сентября и умрет 15 марта.   

(сын секунд-майора, гв.прапорщика. Владимир Петрович Веневитинов был женат на княгине Оболенской и имел от нее пятерых детей, в том числе Дмитрий.  Приходился родственником Пушкину) 

Смерть его поразила Пушкина. 40 лет друзья собирались в день его кончины, последний раз в 1867 году. В 1930 году прах его был перенесен на Новодевичье кладбище. Зачем? И где он был похоронен? – Об этом краткое предисловие к небольшой книжице умалчивает. Вольнослушателем окончил Московский университет. 

 

16:10 В Опеченский Посад уехать не удалось. Автобуса на 11:40 не было, и в час десять он не пришёл, и нам вернули деньги за билеты.  Пришлось, несолоно хлебавши, возвращаться домой и звонить маме, что мы не приедем. 

Сегодня уже минус 6 всего-навсего. 

17:10 Пахнет ёлкой. За окном – потёмки 

 4 января 93 года 

1:05 Жарко натоплено.  Дня два назад этого тепла ненадолго бы хватило, но погода снова круто переменилась и опять клонит к оттепели. В воздухе уже висит изморось, сверкающая под фонарями, иней осыпается и снег не визжит, а хрупает под ногами. сходил с костей в баню, прельстившись возможностью попариться еще раз. Пару было вдосталь, сухого, терпкого, с запахом каленых камней и банного чада, веника вот только не было. после бани зашли к военкому, пили у него чай с малиновым вареньем и смотрели альбомы, привезенные им из топографического училища юбилей которого (170 лет) праздновали по осени. 

Вечером Малая Вишера. Доехали благополучно, успев в Окуловку на новороссийский поезд. На дорогу ушло без малого 500 рублей. Билеты на поезд подорожали вдвое. 

5 января 93 года 

День рождения. Поздравил Люду уже после того, как она пришла с работы. Утром она не стала меня будить. Подарки: шампунь разных сортов и косметические сливки, ей понравились. Вечером пришли Зиминовы и Надежда Алексеева. К тому времени мы только-только успели управиться на кухне. Гости, кажется, остались довольны выпивкой и ззакуской. Мишка несколько раз звонил и благодарил «за приятный вечер.» 

6 января 93 года 

Канун Рождества Христова.  Погода самая что ни на есть рождественская – снег с морозцем. Прошлись с Людой по магазинам, растратили деньги на мелочи и воротились домой. А настроение не слишком праздничное.  Несделанные дела тяготят, не дают покоя, ослабляют волю мою и без того слабую, все валится из рук 

7 января 93 года 

Выпили за Рождество Христово красного вина, посмотрели по телевизору богослужением в Богоявленском соборе Троице-Сергиевой Лавры и разошлись по комнатам. 

Мороз сменился оттепелью. 

Пейзаж, замкнутый рамой окна 

Глупость глупых и глупость умных. Первая естественна, она ни на что не претендует и проистекает от незнания. Вторая – напыщенна, претенциозна и источник её – заёмный ум, глупость знания, а они все равно, что обноски с барского плеча 

 8 января 92 года 

Пишу совсем мало, через силу.  Интерес к дневнику падает и я с трудом заставляю себя делать хотя бы короткие ежедневные записи.  Когда это не получается, пишу задним числом, понимая, что это чистой воды очковтирательство, так нельзя обманывать себя, но уж большо жаль терять день, ведь у Бога дней не решето. 

«Я давно заметил: женская красота мгновенно умаляет все вокруг нас: разговоры, какие-то заботы, важные мысли тотчас сникают, бессмысленная мечта захватывает сердце». 

Виктор Лихоносов
«Тайна хаты Царицыхи» стр.372
«Время зажигать светильники» М.Изв. – 91
«Воображение художника – это влечение его души» 

 

9 января 93 года 

18:45 Приехал Костя. Я встречал его с новороссийского поезда. Он молодец, времени даром не теряет и опять сидит за английским, читает и переводит, а я часа три убил на кухне за мытьем посуды и приготовлением котлет и сейчас мне не по себе от того, что наступила ночь, а я ничего не сделал. 

{Выписки стихотворений Басё} 

10 января 93 года 

23:05 

«Первая встреча, последняя встреча—милого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкой каюсь странной многое вспомнишь родное, далекое…» Поет Штоколов и сердце замирает от восторга и тоски и каких то еще совершенно неясных чувств, переполняющих меня в эту минуту. Господи, как хорош и радостен мир, как прекрасно, что есть музыка, праздники, друзья, есть люди, которым ты дорог, которые дороги тебе и неважно кто они, – близкие родные или далекие, случайно встреченные Бог весть когда и полузабытые или забытые вовсе. Свой след они оставили и ты, Бог даст, не растеряешь что, что получил от них. 

Пахнет ёлкой. Она мерцает дождиком и игрушками и таинственный свет её отраден мне. 

11 января 93 года 

04:10 «… глупые, глупые люди—буфет вокзала полон женщин, думающих, что они красивы»  

А.Блок. Записные книжки. 1911 г. (фер-июль) 

«Понемногу он погружается в синеву воспоминаний» 

20:10 Оттепель. Оконные стекла запотели, заборы стали чернее и безобразнее 

Гриша позвонил из Питера. Скоро он приедет. Электричка либо уже пришло и Гриша пробирается гаражами и закоулками, либо вот-вот придет. 

 

12 января 93 года 

Поздно вечером. Какой бесконечно долгий день! Точно тянется он не 24 часа, а все 48. Ночь, как водится, я не спал: до половины четвертого проговорили с Гришей (он приехал в девятом часу вечера), а когда он лёг, я накормил Костю и проводил его на вокзал. Было темно и сыро, шёл дождь. И сделалось мне до того тоскливо что и сказать нельзя. Дорогой я молчал, чтобы не портить сыну настроение … Поезд опоздал минут на десять, а когда подошел, мы на силу добудились проводника, который поленился поднять подножку и Костя пришлось лезть напропалую. Я помахал ему на прощание рукой и тут нос к носу столкнулся с Володей Михайловым и Антошкой. Оказывается они приехали на этом же поезде и у них в вагоне проводник тоже спал богатырским сном. Я проводил их до железнодорожной поликлиники и побежал домой будить Гришу. И его проводил я на электричку 6:24. Спать я лёг уже в девятом часу, вызвав врача на дом. Спал плохо, снилось что-то невразумительное и неприятное. 

Днем пришел Володя и просидел у меня почти весь день, сходив ненадолго в редакцию. Ни с того, ни с сего мы распили с ним бутылку водки, я наливал себе поменьше и почти не опьянел, голова только отяжелела.  

 13 января 93 года 

23:30 Вот и старый новый год подкатывает на вороных под монотонный звон оттепели, терзающий нынешнюю зиму, как затяжная хворь. Елка по-прежнему таинственно пахнет лесом, по-прежнему тускло поблескивают игрушки, а дождик сияет даже в темноте. Она уже начинает осыпаться и на половике россыпью лежит хвоя, слегка тронутая желтизной.  

Обр.счет 

Я зашел в редакцию, выпил там рюмку дорогого ликера и выкурил с хмурыми коллегами (Валей и Ниной) сигарету, попытавшись развеять их байками из газетной практики – сегодня ведь праздник, день российской печати, есть, оказывается, теперь такой. Посмеялись, поболтали о том, о сем, и я отправился восвояси. Город наш мало располагает к прогулкам безмятежным, а сейчас по случаю оттепели он грязен и дик как медведь шатун вышедший до срока из берлоги. С крыш капает, лужи разлеглись поперек тротуара, как ослабшие ногами алкаши, машины норовят с головы до ног обдать дорожной грязью. Не верится, что где-то на земле есть чистые города, что люди там веселы и беспечны и никто из них не ругается матом, не толкается в очереди и не думает о презренных деньгах. М.б. и нет таких городов и все живут и все живут так же, костеря почем зря все на свете: погоду, цены, правительство, депутатов. И всем наверное кажется, что они заслуживают лучшей участи и только по недоразумению не живут как падишахи или арабские шейхи. И не замечают люди что жизнь все же прекрасна и удивительна, коль дарит удивительные встречи и неистощима на выдумки. А лужи, грязь, покосившиеся заборы — не более чем надоевшие декорации, на фоне которых разворачивается настоящие действия нашей единственной и неповторимой жизни, которую даже на “бис” повторить невозможно. Все это прописные истины и не стоило бы тратить на них бумагу и время, но сегодня праздник и он располагает к таким вот грустным размышлениям. Подстать им и музыка, которую сквозь атмосферные шумы и разряды доносит до меня чуткий радиоэфир. 

14 января 93 года 

15:20 Крупными мокрыми хлопьями валит снег. Погода, как в апреле, я вспоминаю такую же вот слякотную пору, которая так соответствовала внутреннему моему состоянию- как маялся я, счастливый человек, в грозном и тяжком для меня 76 году! И ведь был я тогда по-настоящему счастлив, только теперь это понимаю, а мне казалось, что все как раз наоборот. 

Снег так и сечёт, теперь, правда, торопливый и частый, как дождь. 

Вдохновение есть расположение души к живому приятию впечатлений, следственно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных.”

Пушкин 

 

15 января 93 года 

Вечером. День сегодняшний вышел настолько суматошным, что я и не припомню: был ли день или мелькнул он вечерней тенью и отлетел в вечность вместе с тем, что случайно и как попало вместилось в него.  Утром, едва продрав глаза, я побежал в книжный магазин за Шопенгауэром для Гриши, зашел в редакцию, дописал начатое вчера письмо, поболтал с Ниной и Валей, купил на почте «Провинциал» со своей статьёй, заверстанной на редкость удачно, обежал несколько магазинов и вернулся домой.  А здесь, кое-как перекусив, понёсся с Людой в поликлинику, опять в магазин… И все впопыхах, все бегом. А было у меня с утра прекрасное рабочее настроение, хотелось сеть за машинку и закончить наконец-то статью или написать рассказ, полный светлой грусти… И снег так элегически грустно порхал в проеме окна и дали слегка прояснились, открыв глазу забытый простор и забытую синь… Но я вместо этого уже вечером после позднего обеда прилег и уснул.  А потом новая суета – варить и жарить для Кости, да еще детектив по телевизору «Дураки умирают по пятницам», так и бегал из кухни в комнату и обратно.  Да, еще Таня Анфимова приходила с передачей для больной Люды.  Мы поили ее чаем и разговаривали довольно долго. 

А ведь сегодня день рождения Сашки.  Сегодня ему исполнилось 39 лет. Вчера вечером я отправил ему телеграмму, не надеясь, что ее принесут вовремя, а сегодня позвонил маме.  Она тоже болела и Наталья там болела. 

 

16 января 93 года 

3:40 Время летим стремительно, я ничего не успеваю, все у меня летит кувырком. 

Костя приехал.  Я бегал его встречать, боясь не успеть, а он опоздал минут на сорок.  Как назло, у меня не было ни книжки, ни блокнота, и я развлекался тем, что наблюдал, как два мальчика лет 3х-4х бегали взапуски по перрону.  Очень забавно они бегали в пальтишках перехваченных у ворота шарфами, в валенках с галошами.  Этакие медвежата 

23:20 Дня как не бывало.  Грустно.  На что потрачен он? На пустяки. Вымыл пол в своей комнате и на кухне, помыл посуду, котлеты пожарил… Вот на такие бессмертные дела потратил я благословенные дневные часы. 

«И день сгорел, как белая страница: немного дыма и немного пепла.» 

17 января 93 года 

0:15  Пишу в постели, с ужасом ощутив, что за 17 дней я не написал ни строки. 

 

Я прожил скверный день. Сегодня я был вспыльчив несносен и просто глуп. … Так мне, глупому и надо!  

 

18 января 93 года 

5:30  Проводил Костю на поезд. Темень, сырость, ноги хлюпают по снежной каше, крепко разбавленной водой. Поезд подошел вовремя, а ушел с опозданием минут на 15. Отправил с Костей пару наспех сколоченных информацией. Это все, что я успел за ночь. Сегодня пока что я глаз не сомкнул и спать не очень хочу. 

 От себя самого, от злости своей сбежал в городскую баню (бани Цалковича) и худо-бедно изгнал веником бесов из своего взбесившегося тела. Парился до  колотья в сердце.  Правда, пар там паршивый, сырой – из трубы. 

23:30 Проснулся в половине первого (лег в половине седьмого) с тяжестью в затылке и с ощущением того, что я уже выспался.  Опять снилась она, но сон растаял, едва я удосужился вспомнить о нем.  Опять река и что-то неуловимое, летучее 

19 января 93 года 

1:00  “Я умру в крещенские морозы…” Невольно вспоминаешь бедного Рубцова распрощавшегося с жизнью в этот день или в эту ночь при странных и нелепых обстоятельствах, до конца не ясных.  А сегодня… Какие там морозы? Три градуса тепла.  И хорошо уже то, что дождь не барабанит в окна, а днем даже сеялась крупа и так приятно сухо и серьезно шуршала, что мне и впрямь показалось, что возвращается зима. Палец кровоточит и пачкает бумагу, а завязать нечем.  Лежу на животе, страдая от обжорства.  Объелся постными щами (…) 

4:00 Время ночью летит еще быстрее, чем днем, оно даже не летит, а проваливается в прорву, и я не успеваю даже ощутить его.  Написал письмо, выкурил вонючую противную сигарету (дым до сих пор плавает в комнате как ядовитый газ) и все, ночь покатилась по склону едва начавшихся суток, точно снежный ком, спущенный с горы. А Волынкин мой (кажется, я нашел с какой стороны подступиться) только чуть-чуть продвинулся вперед 

12:05 Позвонил Гриша, он ждал меня вчера. Поболтали с ним о всякой всячине. Гриша рассказал о студентке— заочнице по фамилии Астафьева, которые и слыхом не слыхивала о знаменитом однофамильце. “А какого писателя вы имеете в виду?” – Наивно спросила учительница русского языка и литературы, когда Гриша сказал, что она носит такую знаменитую литературную фамилию. Он даже не нашелся что сказать в ответ, а когда спросил кого из писателей она знает, миловидная учительша бойко сказала, что любит Набокова. “Знаете, это эмигрант такой…” “А что вы читали?” “Читала что-то…” 

14:30 Читаю письма Чехова за 1888— 1889 год изданные 1949 году. Два тома, помнится, я купил по случаю в Новгороде. За один год, плохо считаю — за два года, написано такая уйма писем, которая вошла 500 страничный том (без комментариев) 

{Выдержки из писем Чехова} 

 20 января 93 года 

15:55 Достоевский не любил Петербург и говорил: “Кажется что этот город исчезнет вместе с туманом.” 

Сидел вчера до четырех утра, но материал так и не дописал, застрял на третьей странице. И сегодня дело не идет. Чувствую себя в связи с этим прескверно. В желудке тошнота и тяжесть, на душе мрак. Сиднем сижу уже третью неделю и временами мне кажется, что я никогда и никуда не уеду, так и состарюсь и умру в четырех стенах, как состарился один чеховский герой, поспоривший с богатым товарищем, кажется на миллион, что просидит безвылазно в одной комнате 20 лет. 

 Обр.счет 

– Поздно… Хмуро сказал угрюмый полнеющий доктор, грузно поднимаясь с колен. – Мы слишком поздно приехали… 

– Да, поздно… – устала подумал он.— Я слишком поздно приехал. Я опоздал… Что это за люди? Почему они склонились надо мной? И что случилось, я не понима… 

 21 января 93 года 

04:50 “Увы мне, грешному!” Как воскликнул протопоп Аввакум. Волынкина я все-то еще не закончил, погрязнув в мелочах, как в топком болоте. Кажется, я совсем разучился работать и никогда не закончу этот материал. Никогда. 

Вставайте, сударь! Вас ждут великие дела!”
герцог де Сен-Симон (1675-1755) (заставлял будить себя таким призывом)
Умер герцог 2 марта 

14:55 Снег идет. Градусник застыл на нуле. Зима хоть чуть-чуть стала похожа на зиму. Бело и чисто за окном моим и в комнате даже как будто светлее и чище. Вчера вынес ёлку, она стала осыпаться. В большой комнате ёлка все еще стоит и даже растет, выпуская наивная зеленые почки. 

{Записки об Энтони Троллопе} 

А я уже не знаю, как живу в горечи ума моего; не помню иное в печалях, как день, как нощь переходит меня. Ох, ох, ох души, отовсюду утеснившиеся моей!” 

Протопоп Аввакум (стр.114) 

 

22 января 93 года 

0:40 За день даже носа не показал на улицу. Встал ли в надцать часов пока приготовлялся к работе, пока истязал тело гантелями, наклонами и приседаниями пришла с работы Люда. Пообедали. Поговорили. Вечерний фильм по телевизору. Чушь собачья про красивую жизнь в Австралии, ну я зачем-то смотрю. А там и ужин. И дня, как не бывало. И вот опять ночь передо мной пока еще долгая, обглоданная пока только с краю… Столько надо успеть. Не хочется спешить, я пока что сибаритствую: читаю «Одиссею» (решил всё же одолеть ее потихоньку), читаю Протопопа Аввакума (его надо когда-то прочесть серьезно, без дураков), и наслаждаюсь (иначе не скажешь) чтением писем Чехова. Как легко, без натуги, весело, незанудливо, изобретательно написаны они. Какая бездна юмора, деликатности, точных характеристик в описании людей, дорожных наблюдений, и прочего и прочего. Целиком нахожусь под их влиянием и даже невольно пытаюсь подражать Антону Павловичу.  Мыслимо ли? 

23 января 93 года 

03:40 Встретил Костю с поезда. Ходил на вокзал в резиновых сапогах – так сыро на улице. Течет с крыш, под ногами хлюпают лужи, снег напоминает пересахаренный овсяный кисель. 

 

06:50 Материал пошел. Теперь надо перепечатать выборки из дневника и сделать концовку, закольцевав ее с игривым моим и неторопливым вступлением. 

15:30 Снег идет. Письмо мое настояно на усталости и скуке, как микстура от кашля. 

Поздно вечером. Забегал Володя, проговорили с ним до глубокой ночи. 

Стихийный разговор на ж/д переходе. 

– Куда спешишь? Вот поезд идет. Не видишь? Жить что ли надоело? Смерть торопишь?
– А, скорей бы уж. Надоело все…
– Нет, брат, успеется. Торопить не надо. Сама найдет.
Три мужика, случайно встретившихся на переходе. Философский разговор о жизни и смерти. Встретились на минуту и навсегда разошлись. 

Володя Михайлов слышал этот разговор 

 

24 января 93 года 

19:15 Сходили в баню с Костей и Володей. Парились дубовым веником, любезно предложенным Володей Михайловым из ОБХСС. Пар был сырой, неприятный, как, впрочем, всегда в этой бане. 

1755 год в день великомученицы Татьяны открыт Московский ун-т. Освящена Татьянинская церковь. Там сейчас театр МГУ. Я помню этот маленький, светлый и уютный зал с куполом белым. Там у нас проходило какое-то собрание. 

25 января 93 года 

Татьянин день. Легкий морозец. Я сбегал в город, пробежался по магазинам, вернулся домой и засел за работу, рассчитывая закончить её к ночи, но не успел. Машинка трещала, как пулемёт 

26 января 93 года 

4:50 Поезд Москва-Новгород. Почему-то подозрительно долго стоим.  В вагоне одни мужики и, как ни странно, никто не хамит. 

Дел в Новгороде уйма … 

 Новгород. «Суета сует и томление духа». Кручусь, как белка в колесе.  Деньги получил. Материал отдал перепечатывать и до..вать (слово неразб.). С утра поехал в лицей, отвез Косте бумаги. Оттуда – к Грише, у него я позавтракал и зачем-то выпил спирта, от которого опьянел, хотя как будто бы и не сильно.  И весь день ходил слегка хмельным, ненормально возбужденным, заспорил зачем-то с Сашей Власовым, вступившись за Володю Михайлова. 

27 января 93 года 

Вчера вечером заходили к Руслану Дериглазову. Из редакторов он собирается уходить и это печально, потому что газета окончательно растеряет то, что в ней пока есть.  И у Руслана выпили немного, посидели за столом со смехом и разговорами. … Костя расспрашивал Руслана о Маяковском. 

 

28 января 93 года 

Приехал вчера с Мишей Зиминовым на последнем автобусе. Мишка нагрузился у Гриши водкой да еще бутылку пива выпил на автовокзале и всю дорогу боронил, мешая мне спать. А спать после бессонной ночи и мук похмелья я хотел ужасно. Дважды друг мой останавливал автобус и выходил по малой нужде, вызвав тем самым глухое недовольство шофера. Девушка в высоких (выше колена) сапогах, в кроличней короткой шубейке … . Мишка пытался с нею заигрывать, она даже не посмотрела на него. 

29 января 93 года 

13:30 Утром был мороз под 20 градусов, сейчас, если верить градуснику, он послабел наполовину. Синицы толкаются на подоконнике, клюют сало 

Побаливает голова и настроение какое-то растрепанное. Занимаюсь совершенно несвойственным для себя делом. Вчера приходил к нам некто Ибрагимов Камран Заманович — председатель кооператива «Виктория», азердбайжанец по национальности. Кажется, мы с ним разговорились … . 

 30 января 93 года 

13:35 Утром приехал продрогший до костей Андрюша Савиных.  Напоили его горячим чаем, обули в валенки и сейчас сидят они с Костей на диване и по очереди читают вслух Милна «Винни Пух и все, все, все…» На английском, конечно.  Андрюша довольно бегло читает. 

Собирался с утра засесть на работу, но все еще пока оттягиваю сей благородный порыв.  Усталость какая-то, вялость.  Неприятно сознавать себя таким. 

«Мы любим только то, чему названия нет, что, как полунамёк, загадочностью мучит: отлёты журавлей, в природе ряд примет того, что прозревать неведомое учит» 

Ник. Клюев 

 

31 января 93 года 

1:30 Весь мой трудовой накал пошел насмарку.  Суета сует, суета сует… Разговоры, гости, хождения по магазинам, снова гости, снова разговоры, мелкие домашние дела, плюс обжорство, неизбежное в таких случаях… И ничего, кроме глухого недовольства, не оставляет после себя прожитый день.  А ведь я собирался рабоать и было с утра то особое настроение, которое мгновенно меняет зримый мир, обращая его в незримый, еще недавно несуществоваший даже в моём воображении. 

Литература, создавая образ, понуждает человека или явление уподобляться образу, соответствовать ему, принять его законченные и решительные форма, т.е. вызывает это явление из жизни даже если оно там только-только зарождается.  Тургеневские девушки м.б. в жизни появились гораздо позднее, чем в его романах и повестях.  То же самое с Печориными, Онегиными, Пьерами, Адреями и т.д.